Издание зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Свидетельство Эл № ФС77-34276 007019
Email: info@bipmir.ru
Пред
След
Талибы, моджахеды и другие или Миссия в Кабуле (из афганского блокнота)
На вопрос, почему талибы так просто и дешево взяли Кабул, мы до сих пор ищем ответ и не находим. Но меня больше интересует другое – почему в данный момент там нет ни одного нашего журналиста. Иностранцев полно – CNN, France-Presse, Reuters, Associated Press, Аль-Джазира, Bangkok Post, Hindustan Times, и еще куча всякого журналистского сброда, понаехавшего со всех концов света. Их глазами мы и смотрим на происходящее.
Даже вездесущий RT Маргариты Симонян остался не при делах. А наш великолепный Евгений Поддубный – шеф ближневосточного бюро ВГТРК со знанием дела рассказывает Соловьеву про талибов не с места событий, а из… Ливии. Чему ведущий программы «Полный контакт», как мне показалось, был сильно удивлен.
В общем, вопрос остается. Помню в этой связи, около 30 лет назад, в апрельские дни 1992 года, сидя на Пушкинской площади, я чуть не каждый день писал в текущий номер «Известий» о том, что творится в Афганистане.
Тема эта напрямую касалось граждан бывшей Страны Советов. Слово «афган» было ещё у всех на слуху, а раны той войны ещё саднили. На погранзаставах в Cредней Азии еще стояли российские войска.
О взятии Кабула, где находились наши дипломаты, мы сообщили одними из первых. Но информации не хватало, и я сказал на утренней планерке, что пора отправлять своего человека.
- Надо ехать. Может есть добровольцы? – бросил я клич. – Ну, как говорится, пока сердца для чести живы…
Добровольцев, однако, не нашлось. Даже Миша Кожухов, отсидевший в Афганистане немалый срок корреспондентом «Комсомолки», получивший за это орден «Красной звезды», и тот не явил отваги. Но инициатива у нас, как вы знаете, наказуема.
- Вот ты и поезжай, - сказал кто-то.
Делать было нечего, назвался груздем, полезай…
- Ладно, - сказал я, прервав томительную паузу. - Была не была. Посылайте меня к черту на рога. Тьфу, тьфу…
Уже на другой день после того, как Голембиовский утвердил мою командировку, Михаил зашел ко мне и сказал:
- Вообще-то, Афганистан - это моя епархия. Но раз уж так получилось, езжай.
- В чем же дело, коллега? Еще не поздно, давай переиграем, езжай ты. Если хочешь, конечно.
…В офисе авиакомпании «Ариана», что на Октябрьской площади, сказали, что билетов нет, самолеты на Кабул не ходят. Единственный вариант – чартер «Красного Креста», который пару раз в неделю летает из Индии.
Пришлось брать курс на Дели, где меня встретил наш собкор Николай Паклин. Три дня я жил на его вилле. С утра до вечера дежурил у офиса МККК, где толпились репортеры многих агентств и телеканалов.
Иногда, скуки ради, совершали набеги на торговые ряды и сувенирные лавки Красного форта, где вперемежку с индусами сидели бородатые афганцы, предлагая нам сапфиры, изумруды и рубины из Панджшера – вотчины Ахмад Шаха Масуда.
Наконец, самолет подали, и мы – толпа журналистов, среди которых почему-то больше всего было японцев, обвешанных фотоаппаратами, и около десятка врачей, вылетели в Кабул.
Летчики были афганцы, они хорошо посадили АН-24 на бетонную полосу, испещренную воронками от рвавшихся здесь еще несколько дней назад мин и снарядов. В стороне валялись обгоревшие остовы двух транспортников, так и не успевших подняться в воздух при наступлении моджахедов.
В аэропорту встретил давний знакомый, корреспондент АПН Андрей Правов – единственный на тот момент источник достоверной информации для российских СМИ о том, что творится в этой забытой богом стране.
Мы виделись последний раз пару лет назад, когда он приезжал ко мне в Ханой, и я оказывал ему знаки внимания. На своей видавшей виды «пятерке» Андрей отвез меня в посольство, к тому моменту опустевшее процентов на девяносто.
По дороге успел рассказать массу интересных вещей, дать кучу полезных советов и сказал, что этим вечером в гостинице «Кабул» Ахмад Шах Масуд дает пресс-конференцию для иностранных журналистов.
- Я тебя записал, пойдем вместе. Согласен? Тогда с тебя бутылка. - Нет проблем, - благодарил я. - Сегодня же и начнем.
Вечером после пресс-конференции, где Масуд ответил и на пару моих вопросов, мы сели в бюро АПН, в одной из пятиэтажек. Все остальные комнаты были закрыты. Эвакуация персонала началась задолго до активных боевых действий, на территории миссии осталась лишь охрана, служба безопасности и несколько дипломатов.
Днем Кабул представлял собой довольно мирный город, как и в былые времена, когда я впервые приехал сюда после Апрельской революции 1978 г. Мы свободно гуляли по улицам, ходили на рынок, в президентский дворец, где молодые талибы охотно фотографировались с нами, обменивались сувенирами.
Я им дарил значки «Известий», они мне – патроны или гильзы от крупнокалиберного пулемета. А ночью темное небо чертили огненные трассеры, летевшие со стороны то ли Гульбетдина Хекматиара, то ли Рашида Дустума, точно определить было невозможно.
Соперничая с Масудом, они хотели получить свой кусок столичного пирога, воевали не только с армией Наджибуллы, но и друг с другом. Линия фронта менялась со скоростью звука от летящего снаряда.
Поэтому нам, заезжим репортерам, ориентироваться и знать наверняка, кто чем дышит, было сложно. Но в хитросплетениях и кознях афганского пасьянса хорошо разбирался опытный советник посольства Замир Кабулов.
Как правило, его оценки и прогнозы оказывались наиболее точными, что подтверждалось затем дальнейшим ходом событий. Казалось, само имя и фамилия этого человека говорили о том, что его нам послала судьба. В своих очерках по Афганистану, написанных уже по возвращению в Москву, я часто ссылался на его авторитетное мнение. И правильно делал.
Понятно, в оперативных сводках из Кабула трудно дать полный анализ обстановки, такая задача и не ставилась, поэтому я старался набрать как можно больше впечатлений и образов, чтобы потом уже дома выдать серию очерков. Обычная практика, так было всегда.
И каково же было моё изумление, когда я, передав первую заметку, попросил стенографистку Олю соединить меня с кем-нибудь из отдела. Была суббота, на хозяйстве оставались всего два человека, и как назло, одним из них оказался Кожухов.
Я сказал, что у меня все в порядке, здесь жизнь бьет ключом, завтра напишу еще, а сегодня прошу взять этот кусок. Мишка долго сопел в трубку, чего-то там говорил про недостаток места, горячку и текучку…
- Ты у нас не один, есть события и поважней, так что гарантий дать не могу, - сказал он и отключился.
…Помню однажды в Лаосе, когда мы, путешествуя по дороге №9 в Саваннакете, обнаружили подбитый американский танк, один из журналистов записал в своем блокноте: «В бессильной злобе из джунглей на нас уставился ржавый M41 Уокер Бульдог».
Вот и я только и смог, что в бессильной злобе уставиться в окно посольской телефонной будки, чувствуя, как у меня темнеет в глазах. Наверное, я в тот момент взвопил зело громко, либо завыл воем простреленной навылет волчицы, потому что ко мне подбежал Андрей и спросил, все ли в порядке.
Мне пришла в голову страшная мысль – а может, то, что я делаю, никому и не нужно. Ни к чему была эта затея с осажденным Кабулом, бессонные ночи, потраченные деньги и силы. Да хрен бы с ней, что на тот момент события в Афганистане были темой номер один в мировой прессе, об этом только и шумели все информационные агентства.
Через день ситуация повторилась. Только на этот раз на проводе был не Кожухов, а Надеин. После отдела фельетонов он курировал международную тематику, но моя миссия в Кабуле его также не вдохновила. Я сказал, что передал свежий материал про охоту на Наджибуллу, к завтрему напишу еще что-нибудь этакое, но хочу улететь потом отсюда в Дели, оттуда – в Москву.
В ответ услышал наставления, а зачем нужно было вообще ехать в Кабул, а если поехали, так и сидите там до «второго пришествия Наджибуллы». Я понял, человек не в теме, и о чем говорить с ним дальше, я не знал. Прощальный вечер с Андреем и ребятами из КГБ мы провели весело.
Вернувшись в Москву, я засел за работу и быстро по свежим следам и впечатлениям написал большой очерк на загонную полосу. Главный одобрил материал, но ему почему-то не понравился заголовок. Как водится, я набросал еще три варианта и понес на утверждение Друзенко.
Он тычет пальцем в заголовок «Вся власть Совету джихада!», дает «добро», и я иду в цех к Вите Хромову, чтоб он поменял «шило на мыло». Витя приветствует:
- Здорово, Боб! Ты где был, в Афганистане? Ну как там?
А я прошу его рассказать про рыбок. Недавно Витя на собственные деньги поставил в цехе аквариум и запустил туда своих любимых сомиков, радужниц и глазчатых астронотусов. Он уверен, что созерцание обитателей этого стеклянного ящика с водой и ракушками успокаивает нервы, гонит похотливые мысли и создает жизнерадостное настроение, что, в общем-то, способствует повышению производительности труда.
Статья вышла, имела успех, на утро меня поздравляли в кафе, при встречах в коридоре. Звонили из разных журналов с просьбой написать что-нибудь этакое для них, но не хотелось распыляться, и я засел за вторую часть моей афганской эпопеи.
Вслед за Афганистаном центр мировых сенсаций сместился в Таджикистан. Начавшаяся в годы горбачевской перестройки резня в Душанбе и Кулябе перекинулась на другие города. В стране, где еще оставались российские войска, полыхала гражданская война.
Борис Виноградов, «Многополярный мир»
(полный текст на сайте https://proza.ru/2019/11/22/1167)
Цитаты
Ярослав Качиньский "Германия хочет построить Четвертый рейх. Мы этого не позволим" |
|
Джо Байден
"У нас в Америке началась эпоха зомби" |
|
Дональд Трамп |
