Готовится к изданию книга рассказов и воспоминаний журналиста-международника Владимира Кузнецова, долгие годы работавшего собственным корреспондентом «Известий» в Швейцарии и других странах Европы. Его жизненный и профессиональный опыт, на наш взгляд, представляет определенный интерес не только для журналистского сообщества, но и для широкого круга читателей. Сегодня мы публикуем некоторые главы из его книги, которая, возможно, скоро станет событием в мемуарной литературе.

______________________________

Однажды, когда вечерело и на лондонских улицах зажглись уличные фонари, толкнув массивную дверь советского посольства, на пороге появился необычный посетитель. Он был в штатском, но чувствовалась военная выправка, он прямо держался, не отводил глаза: «Я хочу поговорить с кем-нибудь о военных аспектах апартеида в Южной Африке». Дежурный дипломат снял трубку внутреннего телефона, и через пять минут появился дипломат с той выправкой военного: «Прошу пройти в соседнюю комнату, Слушаю Вас»

Так началось сотрудничество 27-летнего Дитриха Герхарда с советской военной разведкой. Ему поверили сразу: юношеский максимализм, твёрдая уверенность, что апартеид – это тупиковая ситуация, он обязательно рухнет, но против него надо бороться, включая тайные методы. Он даже продумал ответ, если «засекут» его посещение советского посольства: «Интересовался, как поехать в туристическую поездку в Москву».

Сейчас он прикомандирован к военно-морскому флоту Великобритании, где проходит стажировку. Только что закончился карибский кризис, и он своими глазами видел, как дело шло к «мировому пожару», в котором сгорит вся планета, а на британском флоте и сейчас идут приготовления к участию в этом безумии.

С детства Дитрих был непоседливым, непослушным ребёнком. Долговязый подросток наводил ужас на соседние дворы, и отчаявшийся отец буквально умолял армейское начальство призвать его пораньше, чтобы армия исправила сорванца. И исправила. В 1956 году Дитрих окончил военно-морскую академию в городе Симона, 21-летний кадет шесть служил во флоте ЮАР, а затем был направлен в британскую военную школу Портсмута. Неугомонному Дитриху оказалось этого мало: он прошёл курсы парашютистов в Абингдоне.

Конечно, такому способному юноше, решило военно-морское начальство, - прямой путь на военно-морскую базу в Саймостауне, крупнейшую в Южном полушарии. Там он и рос по служебной лестнице, в конце концов, ему поручили курировать материально-техническое обслуживание базы, включая обеспечение боеспособности и строительства военно-морского флота. Его способности открывали ему широкие возможности: он стал своим человеком в Силвермайне («Серебряная шахта»). Эта электронная база, оборудованная самой современной техникой для наблюдения за самолётами и судами в Южной Атлантике и Индийском океане. Кроме того, гигант с широкими плечами (196 см роста) сумел обосноваться на самом верху – в окружении руководства страны. Планы строителей пирамиды апартеида, он, как говорится, получал из первых рук.

Блестящий морской офицер был признан в южноафриканской элите, которая гордилась тем, что её принимают в салонах Лондона. Из Южной Африки по традиции ежегодно, а то и два раза в год ездили в британскую столицу одеваться , а лондонцы в нежаркий сезон отправлялись на юг Африки полюбоваться пингвинами на океанских валунах, необычный подарок Антарктиды. Каким ветром занесло пингвинов в Южную Африку, одним специалистам только известно, но «подарок Антарктиды» уже давно стал туристическим аттракционом. Лондонские джентльмены загадочно нашёптывали дамам, что если бы они были бы на пятом континенте, то увидели бы необычную сцену, когда молодые морские котики, ещё не обзаведшиеся своим гаремом, насиловали безобидных пингвинов, всех без разбору …

_Сами придумали? – мой собеседник рассмеялся. – Нет, вычитал в великосветском лондонском журнале, в разделе: «хотите – верьте, хотите – нет».

Ещё любили представители двух элит встречаться на швейцарских горных курортах, подышать морозным воздухом, встретить рассвет на горных склонах … Вот таким образом «наш герой великосветской хроники в Йоханнесбурге» познакомился с англичанкой Джанет Коттин, которая, к слову сказать, сама «положила глаз» на скромного моряка. И пошло, и завертелось, но больше всего был доволен отец Джанет, наконец-то дочь остепенится, попадёт в хорошие крепкие руки флотского офицера. На радостях, на свадьбу в 1958 году, он подарил жениху пять тысяч фунтов в акциях и три «Роллс-Ройса».

Но отец ошибался, вернее, недооценил характер дочери, или переоценил возможности Дитера. Джанет не соглашалась запереть себя в затхлой, пуританской обстановке какой-то заштатной провинции, ей подавай лондонские рауты. Брак быстро распался, но Дитер не сожалел, он, как говорится, утешился в объятиях врача местной клиники, и они жили спокойно и счастливо, не регистрируя брака. До тех пор, пока Дитер не захотел прокатиться, по старой памяти, на рождественские каникулы в швейцарский Клостерс.

Там, на террасе отеля, с видом, как полагается на горы, он обратил внимание на необычную сценку: швейцарка в лыжном костюме играла … в шахматы. Он встал за её спиной и начал подсказывать ходы. Она выиграла, завязался разговор и, естественно, продолжилось знакомство. В ту зиму склоны гор были бесснежными, и Рут ездила на машине на перевал, кататься на лыжах. Вполне логично она предложила присоединиться, они вместе катались, беседовали о жизни, жизненных принципах и идеалах. Отпуск, как и всё хорошее, быстро кончился, бравый офицер укатил в Лондон. Но девушку, играющую в шахматы, не забыл, прислал ей билет в Лондон. Теперь он уже возил ёё в «Роллс-Ройсе» по английской столице. И довозился: южноафриканский эстет предложил руку и сердце 27-летней дочери портнихи из Цюриха. Сказка? Но и в жизни бывает такое, любовь и верность ещё никто не отменял …

Её отец был простым рабочим на фармацевтической фабрике, Рут, как подобает истинной швейцарке, сама себе пробила дорогу: выучила английский, французский, итальянский, её взял в цюрихское бюро известный адвокат.

Дитрих был настойчив и в сентябре следующего года они обвенчались в Кейптауне. Так Рут Йор превратилась в миссис Геохардт, в её распоряжении – хозяйский особняк за высоким забором на военно-морской базе ЮАР в Саймонстауне. По существующим в ЮАР законам она отказалась от швейцарского гражданства и стала южнафриканской подданной. Но дом устроила по своему швейцарскому уразумению: чистый дворик, стерильная чистота в комнатах, а кухня – по последнему слову была обставлена новейшим оборудованием из Европы, перед входом – традиционный колокольчик, которым в горах швейцарцы украшают своих коров. Открытый. Благожелательный приём хозяйки постепенно превратил особняк в дамский клуб, его в шутку называли «Ресторан», женщины музицировали , собирались на английский файф-о-клок, показывая, как следует правильно разбавлять крепкий чай холодным молоком.

Неугомонная Рут со временем организовала кружок по изучению иностранных языков, Вечерами она пересказывала мужу, как прошёл день, что говорили жёны моряков, какие новости жизни на базе обсуждали, не замечая , как почему-то хитро улыбается Дитрих. Словом, это редкое взаимопонимание, когда жена полностью и добровольно подчиняется воле мужа, предвосхищая его желания. Что-то вроде шекспировского: «она его за муки полюбила, а он её – за состраданье к ним». Одно удручало: Рут не могла иметь детей. Но после нескольких лет лечения, она даже перенесла операцию, у четы родился долгожданный мальчик. Дитрих предложил, на первый взгляд необычное имя – Грегори, так называл он куратора в Москве (по-русски «Григорий»).

Премьер-министра ЮАР Питера Боту связывало с Дитрихом длительное знакомство домами, Бота привлекал моряка с базы Саймостаун к участию в обсуждении в самом узком кругу важных проблем страны. Близким другом считал Герхарда и командующий военно-морским флотом ЮАР Бирманн. Когда у Бирманна с визитом находился министр обороны ФРГ Манфред Вернер, тот вёл специальные переговоры с Дитрихом. Одним словом, Дитрих оказался в зените славы: ожидалось скорое присвоение ему звания контр-адмирала, Его престиж и глубокие знания заслужили среди офицеров шутливое прозвище «Голова».

Как само собой разумеющееся, через год совместной жизни Рут, не задавая лишних вопросов, согласилась лететь в Швейцарию под предлогом навестить родную мать, встретиться в Цюрихе «с нашим русским другом». Так, жена морского офицера из ЮАР начала помогать мужу, обеспечивая связь с Центром, а у южного входа в Музей изобразительного искусства в Цюрихе, где помещен настенный барельеф «Врата ада» Огюста Родена (над ним он трудился свыше двадцати лет) появлялась в условленный час женщина в лондонской шляпке с элегантной сумочкой от французской фирмы «Вьюттон», В ней умещались несколько фотоплёнок для передачи в Москву. К ней подходил подтянутый моложавый мужчина средних лет, удивлённо разглядывая сплетённые греховном экстазе человеческие тела, в то время как их души мучились в аду. Ритуальный обмен паролями, и после, где-то в переулке, содержимое сумочки перекочёвывает к «Бобу». Потом ещё не один раз они будут встречаться в Германии, Нидерландах и на Мадагаскаре. «Боба» впоследствии сменил Михаил Николаев. Умный, образованный, прекрасно говоривший по-немецки (учился в Германии) и по-английски, по мнению Рут, прекрасно подходил к роли курьера , но, как она догадывалась, наверняка занимал высокий пост и выполнял ещё другие задачи, кроме встречи с «Линой».

Что же передавал Дитрих, получивший псевдоним «Феликс», а Рут – «Лиина»? В бестселлере Генри Пайка «История коммунизма в Южной Африке» раскрываются материалы южноафриканской контрразведки: сведения, передаваемые СССР, касались НАТО, британских запасов вооружений, включая ракетные, французской ракетной системы «Экзосет», не говоря уже обо всей военной базе в Саймонстауне. А корреспондент йоханнесбургской газеты «Санди стар» Мераин Рипс, проводивший специальное журналистское расследование, подвёл читателя к выводу: это - «один из самых чувствительных ударов по Западу со времён «холодной войны». … Для русских Герхард был самым ценным шпионом после Кима Филби».

Пожалуй, работа «Феликса» и его супруги служит примером, как можно организовать связь на столь далёком расстоянии, не привлекая внимания контрразведчиков. Центр, занимавшийся организацией связи, обращал особое внимание на безопасность агента в ЮАР. ОН, например, отказался от двухсторонней связи через передатчик. «Лина» в условленный час, обычно поздно вечером, принимала радиосигналы на обычный приёмник, морзянка переходила в похожее на дрель жужжание (это и было послание из Центра). Затем на специальном приборе - кассета с определённой скоростью жужжание превращалось в колонки цифр. Следующий этап дешифровки – блокнот, на страницах которого под воздействием химических реактивов проступал текст, его ещё надо было дешифровать. Занятие утомительное, ни разу не было проколов, связь действовала бесперебойно.