Уходящий год стал юбилейным для Шанхайской организации сотрудничества. 15 лет со дня основания. По такому случаю уже прозвучало немало здравиц, написана куча статей аналитического и толкового характера. Трудно добавить что-либо еще к тому, что уже сказано насчет растущего авторитета, набирающего силу влияния и политического веса ШОС в современном мире, полном противоречий и загадочных явлений.

Последний всплеск интереса – заявление Эрдогана, о том, что Турция вступит в ШОС, если ее не пустят в ЕС. Сказано это было в конце ноября, буквально мимолетом, когда Эрдоган возвращался на своем самолете из Ташкента в Стамбул.

Тем не менее, наделало много шума, что только пошло на пользу репутации ШОС как альтернативе европейской, атлантической или какой-либо еще интеграции. Кстати, в тот же день в Куньмине (провинция Юннань, КНР) открылась юбилейная фотовыставка ШОС, на которую хозяева везли гостей со всего света. Говорят, они сделали это специально, чтобы завлечь как можно больше людей с той стороны границы.

Вьетнамцы ходили по залам и демонстрировали, казалось, полное равнодушие к яркой экспозиции. Будто это не их праздник, хотя отказаться от зрелища нельзя. Как никак, Юннань – соседняя провинция, вход свободный, а Китай – крупнейший торговый партнер СРВ.

Судя по отзывам, многие признавали: «шанхайская организация», действительно, успешное предприятие, но сложное по структуре, «с большими амбициями и неясными перспективами». Нечто вроде «Шелкового пути».

А при вопросе, почему Вьетнам, получив Зону свободной торговли с ЕАЭС, не стремится в ШОС, терялись. То ли сама организация не соответствует курсу Вьетнама, то ли он сам не вписывается в ее формат. В общем, вы сами по себе, а мы сами… Тут уже совсем непонятно.

Особенно нам, россиянам, привыкшим считать Вьетнам большим другом и верным союзником. Кажется, сама история связала нас узами, скрепленными в годы общей борьбы с агрессором и тесного взаимодействия на всех фронтах. Для полной гармонии в ШОС явно не хватает Вьетнама. Без него эта затея кажется недоразумением. Словно незавершенное строительство.

Если посмотреть на карту, хорошо видно, что заштрихованное пространство ШОС, с учетом всех ее вместе взятых, занимает почти две трети Евразийского материка. Чувство дисгармонии, однако, создает брешь, зияющая на самой оконечности ЮВА.

Здесь, на Индокитайском полуострове, откуда открывается вид на два океана, лежит Вьетнам - страна с 90-миллионным населением, высокими темпами роста (6,5% в год), не уступающая другим «азиатским драконам» по силе духа и силе воли. Это кажется мистикой, но внушительное пятно на карте, действительно, напоминает дракона. Только без зубов.

Другие страны Индокитая – Камбоджа и Лаос попали в эту «штрих-зону». Пномпень, например, изъявил желание еще два года назад. Секретариат ШОС дал «добро» на саммите в Уфе (июль 2015 г.), а статус партнера по диалогу – первая ступень - в Сиане (провинция Шэньси, КНР) на заседании Евразийского экономического форума (сентябрь 2015 г.).

Меморандум на этот счет подписали глава МИД королевства Хор Намхонг и генсек ШОС Дмитрий Мезенцев. Хор Намхонг тогда сказал, что его страна надеется получить статус наблюдателя, а затем и полноправного члена.

Тем же путем идет Лаос. В июле 2016 г. на саммите (тоже юбилейном, 15 по счету) в Ташкенте новый генсек ШОС Рашид Алимов сообщил, что еще пять стран подали заявки. Среди них Израиль, Сирия, Египет, Лаос и Венгрия. Одновременно было сказано, что на саммите-2017 в Казахстане, полноправными членами ШОС станут Индия и Пакистан. Они давно уже стучатся в двери и уверенно прошли кандидатский минимум.

Следующий на очереди - Тегеран. Он написал заявление еще раньше – в 2008 году, но процесс затянулся. По разным причинам. То ядерная программа мешала, то ещё чего. В последнее время дела совсем расстроились.

Президент Роухани отказался ехать на саммит в Ташкент, отправил главу МИД - Джавада Зарифа. Тот устроил демарш уже на второй день и покинул зал заседаний в знак протеста против «недоброжелательности и волокиты». Теперь в меджлисе еще горячее спорят, нужно ли жертвовать суверенностью в обмен на «сомнительные прелести ШОС».

Особая песня – Афганистан. На саммите в Пекине в 2012 г. было принято беспрецедентное решение: ему сразу дали статус наблюдателя, минуя партнера по диалогу. Такого в истории ШОС еще не было. Белоруссия, например, ходила в партнерах с 2009 года, и только в 2015 г. получила статус наблюдателя.

Это ей автоматом дало место на заседании глав правительств в Чженчжоу (КНР), на совещании министров юстиции, генеральных прокуроров. Или вот Турция, она подала заявку вместе с Афганистаном, но её взяли лишь в первый класс, где она сидит до сих пор.

В общем, иерархия в ШОС сложная, многоступенчатая и где-то казуистична. Вступают постепенно, что называется, step by step. В этом смысле вьетнамцы правы - не всё так просто. Условия вроде бы одинаковые, но для всех разные.

Оглашать весь список решений, резолюций и меморандумов на этот счет нет резона. Слишком утомительно, да и задача у нас иная. Понятное дело, всё зависит от расстановки сил, от политической конъюнктуры, текущего момента, целесообразности или, как теперь говорят, национального интереса.

Продолжать в том же духе – увольте, скучная материя. Да, организация заинтересована в расширении своих рядов, нуждается в новобранцах и свежей крови. Для полноты картины напомним: ШОС имеет 6 постоянных членов (Россия, Китай, Киргизия, Казахстан, Таджикистан и Узбекистан). Индия и Пакистан – «на выданье», 4 наблюдателя, 3 подавших заявку на получение оного и 6 партнёров по диалогу, включая Азербайджан, Армению, Сирию и Непал.

Однако вернемся к Вьетнаму, к его месту в новой системе координат. На мой взгляд, это куда интереснее, особенно в плоскости нашего «разворота на Восток». Не знаю, как там Непал, но если бы Вьетнам входил в ШОС, картина была бы совершенно иной. Все эти 15 лет Ханой внимательно следил за тем, что происходит вокруг него, не обнаруживая желания примкнуть к общему строю.

Да и откуда ему (желанию) взяться, если все эти годы Вьетнам вел изнурительную борьбу с Китаем за острова на архипелагах Параселы и Спратли в Южно-Китайском море. Сейчас затишье, но мира как не было, так и нет. И даже вердикт Арбитражного суда в Гааге от 12 июля, признавшего Пекин супостатом, ничего не меняет.

К тому же Филиппины, подавшие иск на Пекин, уже не те. Президент Дутерте зла не держит и сутяжничать больше не хочет. Вместо этого он готов дружить с Поднебесной. Почитать историю Вьетнама, так это сплошь войны и восстания против надменного соседа. На протяжении веков это неприятие формировало национальный характер.

Тем не менее, сейчас у вьетнамцев нет более выгодных партнеров по торговле и более щедрых инвесторов, чем китайцы. Их капитал во всех сферах экономики СРВ, в каждой провинции – от Севера до Юга. Залог экономического роста. На втором месте – США (60% вьетнамского экспорта), далее Тайвань, Южная Корея, Сингапур, страны ЕС…

Россия где-то в конце списка. Но по другим меркам, Вьетнам – наш главный торговый партнер в АСЕАН. В лидеры вышел в 2016 г., обогнав Таиланд и Сингапур. Не потому, что сильно прибавил, а потому, что его друзья по Ассоциации убавили ход. Впрочем, цифры, взятые из официальных отчетов, не отражают истинную картину.

Так, на последней встрече с президентом СРВ Чан Дай Куангом в Лиме на саммите АТЭС Путин отметил, что торговля между нашими странами за этот год выросла на 5%, хотя в мае на саммите Россия – АСЕАН того же года в Сочи, встречаясь с премьером, говорил - на 20 %.

Интересно, Чан Дай Куанг в Лиме был первым, с кем встретился Путин для дружеской беседы. А на фотографии «на память», которую делали под занавес, вьетнамский президент стоит далеко от Путина, на самом левом фланге рядом с Обамой. Это заметили все.

В 2017 г. Вьетнам будет принимать очередной саммит АТЭС у себя в Дананге, и Путин уже получил приглашение. Среди прочих вопросов азиатской политики можно будет прояснить позицию и по ШОС.

Вопросы, вопросы… Они растут с течением времени, их надо решать по мере поступления. Например, что будет делать Вьетнам, если рухнет идея Обамы о Транс-тихоокеанском партнерстве? Дональд Трамп обещал утопить её в водах Тихого океана. Сегодня с легкой руки бывшего премьера Новой Зеландии Джона Ки эту идею называют «Трамп-Тихоокеанское партнерство».

Известно, что Ханой подписал соглашение вместе с 12 странами АТР, среди которых 3 члена АСЕАН – Малайзия, Бруней и Сингапур. Как пойдет дела в Южно-Китайском море, сохранится ли военный союз Филиппины – США, в котором заинтересован Вьетнам, как участник антикитайской коалиции? Мало кто сомневается, что Трамп усилит военное присутствие США в этой и без того конфликтной части Мирового океана. Боюсь, новые столкновения с Пекином неизбежны.

На этом фоне все разговоры о возможном присоединении Вьетнама к ШОС кажутся вульгарной иронией. Как, впрочем, и возвращение России в Камрань. Любопытно, моряки Тихоокеанского флота получили приказ «сверху» покинуть свою базу в Камрани тоже 15 лет назад.

Но куда более странным кажется то, что в марте 2001 г. состоялся первый визит Путина в Ханой, где была подписана Декларация о стратегическом партнерстве между РФ И СРВ. А приказ Верховного главнокомандующего об уходе из Камрани – через пару месяцев после этого визита.

В новой Концепции внешней политики РФ от 1 декабря с. г. Вьетнаму отводится довольно почетное место как стратегическому партнеру, первому среди равных – других стран АСЕАН. Это уже достижение. В прежних концепциях, а их с 1993 г. было пять, он стоял или в конце списка, или вообще не упоминался.

В этой табели о рангах и геополитических приоритетов 2013 г. Вьетнам стоял ниже Монголии. При Ельцине и в 2000 г. уже при Путине в списках не значился и появился только при Медведеве в концепции 2008 г. В 2010 г. Дмитрий Медведев нанес визит в Ханой, подписал много документов, в том числе и по АЭС с кредитом 10 млрд. долларов. Обещали построить к 2020 г., но так и не начали. Говорят, на ближайшей сессии Национальное собрание СРВ денонсирует атомный проект.

Нельзя сказать, что Москва не соблазняла Ханой перспективой пребывания в ШОС. Ухаживания становились все более настойчивыми по мере того, как выяснялось, что Меморандум о сотрудничестве ШОС и АСЕАН, подписанный в Джакарте в 2005 г., не работает. В Сочи его пытались реанимировать, но безуспешно.

По логике вещей, активная позиция Ханоя могла бы сдвинуть дело с мертвой точки. У Вьетнама есть положительный опыт в этой сфере. В 90-е годы он официально представлял интересы России в АСЕАН и делал это довольно успешно.

Борис Виноградов