В Москве широко отметили 75-летие дипотношений России и Вьетнама. Событие, в общем-то, заурядное с точки зрения мировой дипломатии, и такая вещь, как обмен послами, является, безусловно, важной, но отнюдь не эпохальной. Кроме того, в этом году, весьма богатом на различные юбилеи, мы с вьетнамцами отмечаем еще с десяток, не менее знаменательных дат

Взять хотя бы 50-летие взятия Сайгона и окончания вьетнамской войны (30 апреля), 80-летие образования Демократическая Республика Вьетнам (2 сентября), 135 лет со дня рождения Хо Ши Мина, 10-летие присоединения Вьетнама к зоне свободной торговли ЕАЭС, равно как и 30-летие Договора об основах дружественных отношений…

Я уж не говорю о празднике 80 лет Победы, который мы отмечаем особо и сообща. Как отметил вьетнамский посол, «чтобы помнили, и не распалась связь времён». Сказано, что 9 мая в торжествах на Красной площади вместе с другими почетными гостями из-за рубежа будет участвовать президент СРВ Лыонг Кыонг.

В этом смысле обоюдные мероприятия по случаю 75-летия можно рассматривать как очередную репетицию, как бравурное начало целого ряда совместных торжеств и гуляний на радость людям.

Но у нас задача иная. Знатоки обращают внимание, что никогда прежде не возникало столько вопросов по поводу того, что до сих пор считалось или запретным, или само собой разумеющимся. Имеется в виду явное несоответствие двух дат - образование ДРВ и официальное признание со стороны СССР.

Иначе, как понимать, что с того момента, как Хо Ши Мин (2 сентября 1945 г., кстати, день окончания Второй мировой войны) заявил об избавлении от колониальной зависимости, прошло много лет, прежде чем Советский Союз признал ДРВ и установил с ней дипотношения (30 января 1950 г.).

Что было в течение этого срока, инклюзивный язык мидовских реляций до недавних пор старательно умалчивал. Помню в начале 80-х в Ханое, советник-посланник нашего посольства Игорь Огнетов задавал мне такой вопрос, но я, каюсь, легкомысленно от него уклонился. Иначе говоря, пропустил мимо ушей.

Оставаясь идеологически подкованным собкором газеты «Известия» в странах Индокитая, я, видимо, считал для себя неполиткорректным влезать туда, куда тебя не просят, то есть, в святая святых тайной дипломатии и партийных норм.

А для Огнетова, судя по всему, это стало вопросом жизни и смерти. Много позже, когда отмечался 50-летний юбилей дипотношений, в одной из своих работ он писал, что в истории российско-вьетнамских отношений имеются «белые пятна», обойденные вниманием наших востоковедов. Имелись в виду как раз те самые дипотношения

И на излете мидовской карьеры, работая консулом РФ в Марселе, продолжал увлеченно заниматься данной темой и публиковал в различных изданиях свои заметки, используя мемуары французских авторов. На последней нашей встрече, будучи уже консультантом Арбитражного суда, жалел, что «не подался в журналистику».

Вслед за этим, и другие штатные ориенталисты стали усердно копать в нужном направлении. И чем больше они рылись в хронологической пыли, погружаясь в глубины архивных отстойников, тем больше на выходе появлялось новых пятен – «белых», «серых», и даже «темных». Все зависело от эрудиции, энтузиазма и степени научного дальтонизма.

Тем не менее, надо отдать им должное: все они правы, не пропал их скорбный труд. Безусловно, здесь есть немало пищи для пытливого ума. Лично я нашел в этих откровениях немало трогательного и забавного, что характерно для той эпохи, уходящей от нас всё дальше, оставляющей свой лучезарный след в памяти и душах поколений X, Y, Z...

И всё же, почему Советский Союз не сразу признал ДРВ – первое независимое государство рабочих и крестьян в Юго-Восточной Азии под руководством легендарного Хо Ши Мина - видного деятеля Коминтерна и убежденного марксиста-ленинца. Над этой загадкой до сих пор ломает головы и копья армия ученых, выдвигая разные версии, в корне отличающиеся друг от друга искомой сутью и мотивацией.

Оно конечно, в то время ДРВ не признавал никто. Далекая страна на краю света для многих государств мира Вьетнам оставался колониальными задворками. Это кажется невероятным, но признала только одна Франция. Правда, в составе Индокитайского союза. Затем, в октябре 1949 г. Париж провозгласил создание марионеточного Государства Вьетнам во главе с королем Бао Даем. В 1950 г. оно получило довольно широкое международное признание, но не наше.

А вот КНР во главе с Мао Цзэдуном Сталин признал сразу – 1 октября 1949 г. и установил дипотношения автоматически. И это при том, что китайцы были главными, кто поддерживали вьетнамцев в их борьбе за национальную независимость. Большую часть своей жизни в тот период Хо Ши Мин провел именно в Китае, оттуда руководил революционным движением и писал письма.

В Советский Союз он приезжал несколько раз – в 1923, 1927, 1933. В 1945, после Августовский революции обращался к Сталину с просьбой о признании ДРВ. В депеше, доставленной через Париж, говорилось: "Мы извещаем Ваше Превосходительство, что Временное Правительство Республики Вьетнам было образовано под председательством Хоцхиминга. Император Баодай отрекся 25 августа от престола и передал власть новому Правительству, поддержанному всей нацией.

Тем временем благодаря разрушению системы речных плотин половина Тонкина затоплена, причинив громадные потери, народ начинает умирать. Мы обращаемся к Вашему Превосходительству за какой-либо возможной помощью. С почтением Хоцхиминг".

Сталин ничего не ответил. Судя по всему, Москва в ту пору не имела никакого представление о том, что там происходит. Да и сама орфография в написании имён по-русски делала первые шаги. Хо Ши Мина называли то Хоцхиминг, то Хочимин...

Так или иначе, в декабре 1950 г. Громыко сообщал Сталину, что МИД дает «добро» на приезд первого посла Вьетнама в Москву, Но об отправке нашего представителя речи не было. Там у них, видите ли, само правительство не имеет угла, нет столицы и надежного ПМЖ.

Борис Виноградов, журнал «ММ», 8 марта 2025.

                            (продолжение следует)